Чья власть, того и вера

Древний принцип "чья власть, того и вера" никуда не делся из нашей жизни. Религия не может существовать в катакомбном состоянии больше, чем три поколения, и для её сохранения в веках, чтобы формировался культурный, а потом и цивилизационный код нации, нужна защита государства. Только в охраняемых границах государства религия может выжить, сохранить свою миссию и донести свою проповедь до самых широких масс населения.

Церковь поддерживает власть, если нет гонений на верующих. Это главный критерий её лояльности власти. В ответ власть не мешает церкви в её миссии. Но там, где государство дотягивается своей властью, оно определяет условия церковной миссии. Ватикан правит там, куда дотянулась в своё время власть королей. Протестантские секты правят там, где масоны установили власть парламентов. Цари Российской Империи защищали православие в рамках своей сферы влияния. Генсеки СССР были к Церкви в лучшем случае равнодушны и рассматривали её как инструмент коммунистической политики в христианских странах НАТО.

В нынешней России между Церковью и государством установились партнёрские отношения. Церковь не является отделом пропаганды и идеологии Администрации президента, Патриарх может серьёзно предостерегать власть и бизнес от ошибок, как мы видели в вопросе трудовой миграции. Многим во власти это не нравится, но она терпит. Отношения Церкви и власти налаживаются, причём вполне естественно и искренне, оба института нуждаются друг в друге.

Однако Запад, захвативший власть в бывшей сфере влияния СССР, приступил к искоренению той византийской версии православия, которая сформировалась в этих странах и сформировала их цивилизационную идентичность. Греция и Константинопольский патриархат в Турции полностью зависимы от властей стран НАТО. Теперь для них настало время переформатировать Украину, Болгарию и православную часть населения Прибалтики.

Зачем это нужно атеистическому и оккультному Западу? Ведь Церковь вне геополитики и оценивает власть только с точки зрения её лояльности Церкви. Не лезет власть в богословские споры – и ладно. Мир православия и так не един, как мир католицизма, РПЦ не определяет политические вкусы населения стран своей миссии. Зачем дробить православие, сталкивая его с Москвой, которая и так не использует проповедь для пропаганды?

Всё дело в том, что в России осталась самая аутентичная версия православия, несмотря на реформы Никона и гонения безбожников. Христианский Запад все века находился под влиянием Ватикана, там эрозия православия выражена сильнее. Даже на Украине это видно. Православие для Греции и Болгарии никогда не было причиной политических симпатий к России. Эти страны всегда оказывались в антироссийских военных альянсах. "Братушки" стали в России символом предательства. Политическое господство Запада в Восточной Европе и так очевидно. Что же им ещё надо?

Даже восточно-европейское православие является для Запада препятствием в их оккультной миссии. Любая общность с Россией, даже евхаристическая и догматическая, держит людей в неприятии глобалистской либеральной повестки. Православие стоит на позиции заповеди "Плодитесь и размножайтесь", а это несовместимо с культом смерти и депопуляции рвущегося к глобальной власти мирового правительства.

Отрыв европейского православия от евхаристического общения с РПЦ облегчает задачу его эрозии в направлении протестантизма. Запад уже изгнал трансцендентность из мессы. Теперь он хочет изгнать её и из литургии. Постепенно в европейском православии появятся гуманисты, защитники ЛГБТ, а на церковные кафедры войдут женщины и открытые атеисты. Терминальная стадия христианства.

Запад атеистичен лишь на словах, на деле он предельно теистичен. Вместо литургии и мессы там мистерии. Культ сатаны требует человеческих жертв. На Украине это сейчас лучше всего видно. Именно потому разгром УПЦ отрывается от РПЦ и переводится в подчинение папы. Тем же путём ведут Болгарию и Прибалтику. Россия остаётся последним оплотом православия. Не потому ли Запад так ненавидит и российскую власть, которая его защищает?

Юрий Баранчик