Выпад Эрдогана против коллективного Запада не останется без ответа

Выступая в турецком парламенте, Эрдоган назвал ХАМАС освободительной группировкой моджахедов, то есть борцов за веру, а Израиль – страной, которая ведёт себя не как страна, а как "организация". Такой выпад турецкого лидера против коллективного Запада явно не останется без ответа со стороны глобалистов.

То, что события в Палестине взбудоражили весь 430-миллионный Арабский мир, ни для кого не секрет. Кадры с многотысячных митингов от Йемена до Ирака, от Ливана до Египта облетели все ведущие мировые СМИ. Вместе с арабами и персами негодуют и турки. Кто-то скажет, это логично, ведь Турция – мусульманская страна. Но это лишь полуправда.

Турецкая Республика, основанная на принципах светскости и национализма Мустафой Кемалем Ататюрком, являлась одним из первых государств, признавших Государство Израиль. Кроме того, Турция являлась частью так называемого "альянса периферии" – благожелательно настроенных к евреям неарабских стран Ближнего Востока. С укреплением власти Реджепа Тайипа Эрдогана ситуация кардиальным образом поменялась.



– эти слова турецкого лидера, произнесённые сегодня в парламенте, были восприняты в Тель-Авиве чуть ли не как объявление войны.

За словами последовали дела. Эрдоган отменил визит в Израиль, министр иностранных дел Турции провёл встречу с членом Политбюро ХАМАС Исмаилом Хания, а турецкое энергетическое ведомство приостановило реализацию всех совместных турецко-израильских проектов (министр энергетики, вслед за президентом, отменил запланированное посещение еврейского государства). В частности, приостановлены текущие работы по бурению и строительству газопровода в Средиземноморье вместе с Израилем.

В ответ министр культуры и спорта Израиля Мики Зохар, представитель правящей партии "Ликуд", заявил, что президент Турецкой Республики "открыто поддерживает терроризм" и отношения с Анкарой нуждаются в коренном пересмотре. Палестинская проблема стала не только поперёк отношений Турции и Израиля, но и поперёк взаимоотношений Анкары со своими партнёрами по Североатлантическому альянсу. Вице-премьер Италии Маттео Сальвини назвал высказывания Реджепа Тайипа Эрдогана "отвратительными" и потребовал от МИДа вызвать турецкого посла на ковёр.

Примечательно, что позиция Турции смыкается с официальной позицией России. Не зря Эрдоган созвонился с Путиным и провёл телефонный разговор о Ближнем Востоке. В официальном пострелизе по итогам беседы особенно подчёркнуто:



Можете представить себе, с какой нервозностью реагируют на такие формулировки в Белом Доме, учитывая последние заявления Байдена в стиле "ХАМАС и Россия – это одно и то же".

С чем же связано столь резкое изменение политики Турецкой Республики президентом Эрдоганом – от проамериканской ориентации и поддержки Израиля к открытой поддержке "Исламского движения сопротивления"?

Дело в том, что глобальный проект Эрдогана – не секулярный кемалистский национализм, ориентированный на западные столицы, а неоосманизм. Не буквальное восстановление Османской империи, а подстраивание Ближневосточного региона под свои интересы. В былые времена османский султан был халифом всех правоверных. Турецкий президент хочет быть лидером двухмиллиардного исламского мира или, по крайней мере, Ближнего Востока.

В Анкаре прекрасно понимают: процессы глобализации зашли в тупик и мир стремительно фрагментируется, распадается на геоэкономические макрорегионы. В Европу турок никто не пустит. Европейские политики настойчиво повторяют, что место Турции отнюдь не в ЕС. Разочарование западным интеграционным вектором крайне велико. Ещё бы: турки идут в вожделенный Евросоюз формально с 1987 года, когда они подали заявку на вхождение в Европейское Экономическое Сообщество. Сегодня Эрдоган и его соратники прекрасно осознают, что такое сильное, относительно суверенное и влиятельное государство, как Турция, в Старом Свете никто не ждёт.

Единственным естественным вариантом является вхождение Турции в российский макрорегион, однако такая перспектива, несмотря на его очевидность, Эрдогана (как и всю государственническую политическую элиту Турции) устроить не может. Поэтому Анкара пытается обрести новые геополитические и геоэкономические ресурсы для попытки создания собственного макрорегиона (шансы на успех, на мой взгляд, близки к нулю).

А значит, нужно ориентироваться на себя и на свои интересы. Связаны они не с тем, чтобы постоянно препираться с Брюсселем относительно "соблюдения прав человека", а с восстановлением влияния на Ближнем Востоке. Эрдоган уже попытался расширить своё влияние нахрапом – с помощью грубой силы и вмешательства.

Влез в сирийскую гражданскую войну – получил несколько миллионов беженцев и сильнейшее падение своего рейтинга по этой причине, не говоря уже об испорченных отношениях с Асадом. Старался играть во внутриполитические египетские игры – разругался с важнейшей страной Арабского мира. Полез в Ливию – наткнулся на очередной тупик.

Палестина же – хорошая точка "входа" в арабское пространство. Резкая риторика Эрдогана по поводу Израиля сильно контрастирует с соевой реакцией монархий Персидского Залива и нерешительностью Каира и Аммана. Медийный урожай турецкий лидер может пожать очень большой.

Для нас же главное, что Турция продолжает последовательно ухудшать отношения с Вашингтоном и Брюсселем, а теперь и с Тель-Авивом. На Ближнем Востоке шаг за шагом выстраивается треугольник Москва – Анкара – Тегеран, которому симпатизирует Китай. Полное лишение Запада влияния в регионе в интересах всех вышеназванных участников.

Константин Двинский