Бюджетная арифметика: а нужно ли России всё больше юаней?

С начала 2024 года в России обнулены экспортные пошлины на нефть и практически на все нефтепродукты. В итоге в январе поступления в бюджет страны по экспортным пошлинам на все категории товаров упали с декабрьского уровня в 113 млрд руб. до 69 млрд руб.

Уменьшились в январе и поступления по НДПИ, с 970 млрд руб. в декабре до 878 млрд руб. При этом в бюджет поступило ещё меньше, так как были перечисления из госказны в качестве субсидий для нефтепереработчиков (111 млрд руб.), а также выплаты по топливному демпферу (147 млрд руб.).

С учётом всех составляющих, в январе недобор по нефтегазовым доходам составил -122,2 млрд руб. По оценке Минфина, по итогу февраля будет, наоборот, превышение поступлений сверхзапланированного уровня — плюс 195,4 млрд руб. Сопоставив +195,4 млрд руб. и минус 122,2 млрд руб., получаем, что в феврале ведомство будет закупать золото и юани на сумму в 73,2 млрд руб и пополнять тем самым Фонд национального благосостояния (ФНБ). Сам процесс покупки уже заявлен и по времени будет проводиться с 7 февраля по 6 марта.

В этой бюджетной арифметике обращает на себя внимание то, что избыточные нефтегазовые доходы будут направлены в том числе на скупку юаней, объём которых в ФНБ уже составляет более половины величины «кубышки». Объём закупаемых юаней растёт, хотя во внешней торговле всё больше расчётов осуществляется в рублях, причём как за экспорт, так и за импорт — в чём тогда смысл?

Вопрос, конечно, виснет в воздухе, так как очевидно, что мы видим противоречие. Неужели идея перехода на рубли во внешней торговле России кажется кому-то бесперспективной?

Если бы спросили экономиста, который работает в ФРС США, то вы бы услышали (https://t.me/swaneconomy/1955), что именно отказ от доллара во внешней торговле — единственное, что может принципиально изменить экономическое положение: даже рядовые американцы не смогут позволить себе тот уровень жизни, который у них есть, а расходы на Пентагон также придётся сильно сократить, подрезав геополитические амбиции Вашингтона.

Любопытно, что к отказу от расчётов в долларах ведут санкции США. Например, сейчас в России значительному числу компаний не только невозможно получить доллары за товары, поставленные на экспорт, но и оплатить импорт американской валютой. Из-за присоединения Брюсселя к санкциям Вашингтона схожая история наблюдается и в ситуации с евро. Более того, информация с мест свидетельствует о том, что некоторые российские банки отказываются от проведения платежей за экспорт в долларах и евро, даже если они могли бы это сделать.

Даже если в расчётах сейчас немалое место занимает юань, отсюда вовсе не следует, что ФНБ должен активно пополняться этой валютой. Опять-таки, 2023 год был годом, когда рубли всё больше использовались во внешней торговле России, и хотелось бы в интересах страны, чтобы этот тренд был продолжен и в текущем году.

Любопытно также, но расчёты «худых» или «жирных» нефтегазовых доходов Минфин ведёт от ориентира на цену барреля нефти в долларах ($60). И ведь что получается: привязка к доллару, которая есть сейчас в мире по большинству инвестиционных товаров, на самом деле становится большой проблемой для многих стран. Доллар не стоит на месте, а активно девальвируется, и эта инфляция активно завозится в те страны, которые ориентируются на эту валюту.

При этом идёт большее расхождение между тем, как выстраиваются долларовые цены на внешнем контуре США и тем, что есть внутри США, и вот именно эту внутреннюю инфляцию завозят все те страны, которые продолжают ориентироваться на долларовые бенчмарки.

В конечном итоге, в качестве промежуточной меры, Минфин мог бы ориентироваться на цену тонны нефти в юанях, которая формируется на Шанхайской фондовой бирже по фьючерсам. В нынешних геополитических реалиях это — уже шаг вперёд по сравнению с тем, чтобы иметь дело с ценой нефти в Лондоне или Нью-Йорке.

А вообще-то, ничто не мешает торговать нефтью с той же КНР за рубли, а если рубль в стране «скачет», то почему бы его не зафиксировать, как сделали с саудовским риялом в Эр-Рияде?